Вот никак не могу удержаться, -- настолько интересную Вы затронули тему:
а в чем Вы, собссно, видите "оголтелость" Реформации? (видимо, Вы Мартина Лютера имели в виду? Ведь Кальвин, Эразм и Цвингли -- не тевтоны).
И в чем же лютеранство, стало быть, "оголтелее" -- к примеру -- Русского Раскола?
И, если не секрет, чтО конкретно Вы понимаете под "прусским шовинизмом"? Войну 1914 года? Но чем же особенным он тогда отличался, к примеру, от "австро-венгерского"? (не говоря уже об английском или француском?)
И, соотв-но, воспринимаете ли Вы пруссаков как безусловных "шовинистов",--- а вот австрияков: отнюдь же? И: почему, собссно? В чем между ними разница-то?
Я понимаю, что задал слишком много вопросов,-- но это, пожалуйста, Вам на усмотрение.
Особенно хотелось бы, конечно, узнать Ваше мнение о Никоне (в сравн. с "оголтелым" Лютером).
... Под "оголтелостью" Реформации я понимаю отвагу Лютера, пошедшего против колосса и всей системы жизни. Чтобы бороться с католицизмом, нужно быть фанатиком по-католически, но фанатиком не церкви, а здравого смысла. На меня большое впечатление произвёл мемориал Лютера в Вормсе. Лютер повернул историю, сделав главной движущей силой буржуазию, а не аристократию. Решимость, с которой Европа, особенно северная, пошла по новому пути, сопоставима с решимостью раскольников.
А под "шовинизмом" пруссаков я понимаю приверженность собственной идентичности; понимаю как странную убеждённость, что природу человека можно переверстать на некий унифицированный лад.
О Никоне я много писал в романе "Псоглавцы", не хотелось бы повторяться. В общем, Никон - апофеоз властолюбия; в угоду своим личным "царепапистским" амбициям Никон вверг нацию в раскол и во многом послужил процветанию в России рабства.
Простите, но тут уж я просто обязан переспросить: О какой же "вещи"?
"Важную роль в придумывании этого романа играл не Шурман, а милиционеры, которые его ловили: они рассказали мне о некой удивительной вещи, вокруг которой я потом и структурировал реальные сюжеты жизни и борьбы екатеринбургских афганцев."
... Я об этом рассказывал во многих интервью. У милиционеров, которые ловили Шурмана, я спросил: получилось бы у Шурмана сбежать с его миллионами? Они ответили: легко. Но Шурман почему-то не мог оторваться от тайника, в котором спрятал мешки с деньгами, и бегал вокруг него, как собака на привязи. То есть, он попал в экзистенциальную ловушку - как обезьяна, которую ловят на ящик с апельсином (в стенке ящика проделывают небольшую дыру для руки, обезьяна суёт в ящик руку и хватает апельсин, но вытащить его через дыру не может, и бросить добычу тоже не может, - так и сидит возле ящика, пока её не возьмут охотники).
И я сразу вспомнил историю свердловских афганцев, которые заселили два дома без разрешения властей - и всё: вроде, победа, а жизнь остановилась. На работу их не берут, в садики их детей не принимают, в больницы не записывают; только и остаётся, что бухать. И жить невозможно, и бросить квартиры нельзя.
И дальше я развивал в романе эту тему ловушек: каменный завал на речке в Афгане, где засели солдаты; деревня Ненастье, откуда не могли уйти ни Герман, ни Яр-Саныч; "афганская идея", от которой не мог отказаться Лихолетов; горе бездетности у Танюши, не позволяющее ей увидеть любящего человека, которого она искала. Всё это - ловушки, пребывать в которых невыносимо, а уйти нельзя, пока не изменишь самого себя. Такую ловушку я и назвал "ненастьем".
Уважаемый Алексей (если уж вы тёзка).
В истории мне всегда интересны сюжеты, большие и малые. В немецкой истории их предостаточно (как, конечно, и во французской, и в английской, и в итальянской и т.д.), но в немецкой истории они какие-то... оголтелые, что ли. С лёгким оттенком то ли безумия, то ли инфернальности. Какие-нибудь "рыцари-разбойники". Или история Реформации. Или прусский шовинизм. Или Бисмарк. Или, скажем, эпопея крейсера "Кенигсберг" в Первую мировую, когда корабль несколько месяцев прятался от английских аэропланов и канонерок в манграх устья Ориноко, а потом, обнаруженный, кинулся в бой весь ржавый и заросший джунглями. И так далее. В общем, "сумрачный германский гений", как сказал Пушкин.
А про дух я уже сказал - системность (даже в безумии), целеустремлённость, сплочённость.
Разумеется, это художественное восприятие, просто образы, но я и не пишу про Германию романов, чтобы добираться до всех деталей механизма.
Уважаемый Алексей Викторович,
спасибо за Ваши великолепные и очень патриотичные книги!
Могу Вас заверить, что Вас знают, любят и с огромным интересом читают также и в Германии: как по-русски, так и в местном переводе ("Географа").
В этой связи, если позволите, несколько вопросов. Собственно, -- один: насколько важна для Вас тематика русско-германских исторических и культурных связей? (и особенно: в контексте Урала, конечно).
Спрашиваю (также и) потому, что в Ваших книгах интерес к Тевтонии нередко хорошо ощутим. К примеру, в "Тоболе" Ваши шведы общаются между собой на гох-дейтче (=литерат. немецком), -- что вполне достоверно с историч. точки зрения, однако необычно для соврем. русского читателя.
А Ваш "ненастный" Герман -- вообще дефинитивный "Немец" (видимо, не только изза Александра Шурмана?).
Примеры можно было бы без труда продолжить. Но всё же не хотелось бы показаться навязчивым, -- если эта тема, по тем или иным причинам, для вас неоппортунна.
Большое спасибо также и за этот Ваш сайт, было очень интересно читать Ваши ответы читателям!
Уважаемый тёзка.
На ваш вопрос нельзя ответить односложно, потому что русско-немецкие связи важны не вообще (вообще важны любые связи), а в каждой конкретной теме. Но могилы золингеновских мастеров на Уреньгинском кладбище в Златоусте - это одно, а Хуго Шмайссер в Ижевске - совсем другое. Например, во второй части "Тобола" я только что описывал Даниэля Мессершмидта - великого исследователя Сибири. Русско-немецкие связи очень разнообразны и порой просто изумительны.
Кстати, про Шурмана забудьте. Шурман - убожество, и к "Ненастью" он не имеет никакого отношения. Не он один в истории человечества грабил инкассаторов. Шурман к этому роману пристёгивается недалёкими журналистами: "если автор жил в Перми, значит, и пишет он про события в Перми, а про что ему ещё писать?". Важную роль в придумывании этого романа играл не Шурман, а милиционеры, которые его ловили: они рассказали мне о некой удивительной вещи, вокруг которой я потом и структурировал реальные сюжеты жизни и борьбы екатеринбургских афганцев.
Германия же мне вообще очень интересна своей историей и культурой и близка по духу: я и сам педантичен и системен, как немец.
Уважаемый Артемий.
Вас интересует моё присутствие на каких-либо мероприятиях в Екатеринбурге или встреча с читателями? Встречу пока не планирую.
Уважаемая Нина.
Переводов на английский никаких нет и ничего не планируется. Увы.
Уважаемый Олег.
Книга "Тобол. Мало избранных" появится в продаже во второй половине января.
В интернете много статей, что Сердце Пармы будет снимать Бодров (старший). Алексей, расскажите про экранизацию романа «Сердце Пармы». Готов ли сценарий? Когда стартует проект? уже выбрали актеров на главные роли? Жителям г. Тобольска очень интересно где будут снимать Сердце Пармы. Летом ходили слухи, что будут снимать в Тобольске! Это правда?
Уважаемый Виталий.
"Сердце пармы" будет снимать компания "Стар-медиа". Режиссёр - Сергей Владимирович Бодров. Планируется сериал на 8 серий и полнометражный фильм из него. Сейчас ещё продолжается работа над сценарием. Места съёмок и артисты не определены.
Уважаемая Елена.
Думаю, что встречи в Москве будут в конце января.
Удивительно мне, Сергей, почему так трудно поверить в обычную честность ответа? Проще заподозрить во вранье, чем поменять своё представление о той или иной вещи? Когда мне не понравился фильм "Царь", я так и сказал. Когда мне не понравился сериал "Тобол", я снял имя с титров. И "Географ" - не исключение из честного отношения.
Здравствуйте, Алексей Викторович! Извиняюсь, что вклиниваюсь в чужой диалог, но к вопросу о ничтожествах. А что значит: “Истории про ничтожества нормальные люди не пишут, не снимают, не читают и не смотрят. Это неинтересно”.
А как же Герой нашего времени или его осовремененная жаркая пародия Духлесс. Или вот к примеру книга Американский психопат. Или гениальный фильм Темный рыцарь, где отрицательному персонажу Джокера симпатизирует зритель. Или наконец Достоевский со своими Записками из подполья. Все это сюжеты про в разной степени ничтожных и загнанных людишек, чей добродетель, а так же положительный набор человеческих качеств далеко не их конёк. Или маргинальная западная литература, к примеру Уэлш или Паланик, где главные персонажи лишены всяческих проблесков величия и благородства, почему они вызывают такой неподдельный интерес у публики любой категории? Как видно, популярность ничтожеств весьма ощутима. И вряд ли это похоже на массовую симуляцию оргазма.
Выходит публика, которая все это смотрит или читает - ненормальная?
Только не подумайте, что я горячо стараюсь отстаивать интересы ничтожеств в искусстве.
Уважаемый Игорь.
Вы задали очень интересный вопрос.
Вы правы: про ничтожества я "махнул не глядя". Хотя я не читал и не смотрел больше половины перечисленных вами произведений (даже Джокер Хита Леджера мне неинтересен).
Конечно, про ничтожества пишут и снимают. "Шинель" Гоголя - разве не про ничтожного человечка? Но дело тут не в этом.
(Кстати, Печорин уж никак не ничтожество, да и герой "Духлесса" тоже, хотя произведение фальшивое и малоталантливое. А злодей или аморальный человек вовсе не синоним ничтожества.)
Про ничтожество пишут и снимают, когда это ничтожество иллюстрирует собою некую мощную идею. В "Шинели" - в том числе идею о бюрократии как новом убежище дьявола. А в "Человеке в футляре" это целый спектр интерпретаций. Но это не случай "Географа". В "Географе" нет идеи, которую можно было бы проиллюстрировать историей деградации учителя географии. А деградация без идеи художественно несостоятельна. Ну, это как боевик, в финале которого главный злодей укокошит хорошего парня: это уже хрень какая-то, а не боевик. Вот это я и имел в виду, когда говорил, что "про ничтожеств не пишут". То есть, если расценивать фильм Велединского как историю о деградации человека, то следует считать Велединского, Хабенского, Лядову, Робака, Тодоровского и многих других людей, мягко говоря, болванами.
Добрый день! Давно хочу узнать ваше мнение вот по какому вопросу: Я думаю, что книга "Географ глобус пропил"- одна из ваших лучших. Но что касается фильма,по книге снятого, то это какое-то несусветное убожество(я бы еще пожестче выразился, но ладно уж, не буду). Создатели фильма при внешнем сходстве событий, в нем происходящих, с книгой, полностью извратили ее смысл и вообще, видимо, абсолютно ничего в ней не поняли по каким-то причинам(возможно из-за того, что они все из Москвы и принадлежат к другим слоям общества). Служкин в фильме- убогое ничтожество, в отличии от книги, где он совсем не такой. А вы что думаете по поводу фильма "Географ глобус пропил"?
Добрый день.
Я много-много раз говорил о своём отношении к этому фильму. Подборка типичных ответов - на этом сайте в разделе "Новости" от 11.11.2013.
На мой взгляд, Александр Велединский снял прекрасный фильм. И роман, и фильм - о "герое нашего времени". Но роман - о "герое" девяностых, а фильм, в силу объективных причин, - о "герое" десятых годов. Изменилось время - изменились акценты, хотя фабулу Велединский сохранил прежнюю.
"Герой нашего времени" - это персонаж, личная драма которого тождественна драме эпохи. Служкин из романа ищет гармонии, как страна в девяностые искала порядок и свой путь. Служкин из фильма ищет свободу, как страна в десятые годы ощутила, что свобода иссякла. Как "идеальный человек" (то есть живущий по идеалу), Служкин из фильма дарит свободу тем, кто рядом: другу, жене, ученикам. И не его вина, что люди не умеют пользоваться свободой. В этом и состоит драма Служкина.
Истории про ничтожества нормальные люди не пишут, не снимают, не читают и не смотрят. Это неинтересно.
Доброго времени суток! Я недавно, к своему стыду, открыла для себя Ваши книги. Обязательно буду их читать. Дело в том, что мой муж, является потомком Василия Чередова, царского воеводы. В следующем году будут отмечать 300-летие основания города-крепости на берегах Иртыша - Семипалатинска. Сами мы, о нашем предке почти ничего не знаем, а интересуемся его личностью давно. Обратились к местным краеведам - они только руками разводят, ничего о нем толком не знают. Вы сможете помочь нам, в наших поисках информации. Мы не историки, что то нашли в интернете немногое, а хотелось бы о нем написать статью, чтобы люди знали о нем.
Уважаемая Оксана.
Увы, я почти ничего не знаю о Василии Чередове. В документах и источниках я встречал только упоминания о нём - без всяких пояснений. И образ Чередова в "Тоболе" - полностью вымышленный.
Алексей, приветствую! Я написал роман 150 страниц 14 шрифтом. Слышал, что можно приобрести известность с помощью литературных конкурсов, но все, которые я нашел в интернете, принимают только рассказы. Не известны ли вам конкурсы, на которые можно было бы послать роман такого размера?
Уважаемый Антон.
Увы, не знаю. У меня ведь нет необходимости пользоваться этим инструментом. Я слышал, что многим помогла премия "Дебют", но не в курсе, существует ли она сейчас.
Уважаемый Дмитрий.
Я знаю о рэп-баттлах, но желания послушать их у меня не возникало. Мне не интересна литература как развлечение. Да и сомневаюсь, что в ситуации цейтнота можно выдать что-то дельное. Как говорится, экспромт должен быть хорошо подготовлен.