Алексей
Иванов

В студенческие годы «общежитие» казалось мне чуть ли не синонимом слова «рай». Как же я завидовала иногородним студентам!

Думалось: «Вот где жизнь!» Свобода, настоящая свобода! Никто не учит жить, спать не ложись хоть вовсе, для личной жизни – никаких препятствий. А главное – ты не бываешь одинок. «Почему многие общежитские при первой возможности съезжают на съемные квартиры? – недоумевала я. – Ведь в общаге так классно...» Возможно, если бы в свои восемнадцать я прочла роман крайне модного сейчас Алексея Иванова «Общага-на-Крови», вышедший не так давно в издательстве «Азбука», желания бы сильно поубавилось: из множества книг про студентов и общажную юность, прочитанных за жизнь, эта, наверное, самая жесткая. Тем более что чисто теоретически прочесть роман я как раз могла: это он издан только сейчас, после громкого успеха других ивановских книг («Золото бунта», «Сердце Пармы», «Географ глобус пропил»). А написан – в далеком 1992-м.

«Общагу» иногда называют черновиком хитового «Географа». Сходство в том, что действие (в отличие от «Сердца...» и «Золота...») также происходит в современности, персонажи – молоды, а жизнь их отнюдь не шоколадна. Только если в «Географе» «театральной площадкой» выступает школа, то тут – институтская общага. Это вам не сериал «Студенты»: в ивановской общаге пьют по-черному, блудят зло и отчаянно, насилуют, режут вены в туалете и прыгают с крыши. Беспредел рождает беззащитность. Любовь прорастает и в грязи, да вот только выжить в ней не может... Общага-на-Крови.

Сюжет... Перестройка. Уральский государственный университет (прямо не названный, но обозначенный намеками: именно там учился сам автор и Александр Башлачев, чьи стихи Иванов «подарил» одному из героев – Ваньке). В двух общажных комнатах живут, поют, пьянствуют, философствуют, страдают, любят и просто трахаются пятеро друзей: секс-символ Игорь, Ванька – пьяница и талантище, резкая Нелли, Леля – добрая душа и скромный отличник по кличке Отличник. Общага – весь их мир и модель мира вообще: за ее стены действие романа не выходит. Есть ли жизнь вне общаги? Наверное, нет... И когда героев из нее выгоняют, они... не уходят, хотя на горизонте маячит нормальная съемная квартира. Они цепляются за то, от чего, казалось бы, должны бежать, а в плату отдают все, что имеют (а и не имеют ничего, кроме тел и остатков чести). Жизни вне общаги нет, а они хотят жить – как умеют. А умеют – не очень...

Не случайно на часть читателей – самых юных и впечатлительных – книга произвела тяжелое впечатление. Чересчур грустной показалась, слишком мрачной, почти беспросветной... Тех, кто постарше и сам имеет подобный опыт, голыми руками (утрированием чернушности и до наивности трагическим финалом) не возьмешь. Но и им Иванов души растравил. Любо-дорого послушать, как одни умиленно вспоминают собственные студенческие годы («А у нас тоже такое было! А вот тут он пережал...»), а другие радуются, что голодные неприкаянные времена остались позади. И ностальгируют, ностальгируют...

Конечно, несмотря на номинацию на премию «Национальный бестселлер», это не самая удачная книга Иванова – «уральского самородка», «золотовалютного фонда русской литературы», «самого яркого писателя, появившегося в российской литературе XXI века». Вещь сумбурная, действительно мрачная («правду жизни» автор выдал в предельно концентрированном виде) и перенасыщенная декларативными монологами «о важном» (ах, 23 года, 23 года!..). А меж тем – все равно пробирает...

О книге много спорят. Книгу азартно ругают (все предыдущие, но позже написанные, критики хвалили взахлеб). Но если бы говорить в принципе было бы не о чем, то и не говорили бы.

А тут – есть.